Такая жизнь: то ангел станет сволочью,
то побелеет самый чёрный чёрт…
Мой верный враг, приди ко мне за помощью.
Вражда? Клянусь, вражда уже не в счёт.

Нам не подняться выше словоблудия,
но, если дело для тебя в цене,
то, падая до человеколюбия,
приди, мой враг, за помощью ко мне.

Уж мы-то оба душами не белые.
Но ты в беде? Приди, я помогу.
Всё, что могу, мой враг, тебе я сделаю,
и даже то, клянусь, что не могу.

Заполнен я, как ты, гордыней полностью,
но сил, чтобы помочь тебе, найду.
Чего ж ты ждёшь? Приди ко мне за помощью,
а то ведь я и сдохну – не приду.

Я не приду к тебе ни днем, ни полночью.
С ума сошёл?
мне!
плакаться?
врагу!?
Прошу тебя, приди ко мне за помощью –
я нам обоим, враг мой, помогу.

Леонид Барановский

В воздухе витал лёгкий, едва заметный аромат озона. Небольшие свечи в витиеватых подставках едва улавливали робкими лучами очертания большой комнаты, изящно обставленной резной мебелью.
Я сидел в мягком кресле, повторяющем форму моего тела. Мой взор мог выхватить из темноты портрет моего давнего предка, знаменитый рог из слоновой кости, стоящий на полке с редчайшими книгами, еле заметную трещину в стене и ещё тысячу милых сердцу деталей.
Непроницаемая тишина. Спокойствие родного дома…
Обман.
Я прекрасно знал, что сидел в одном из отсеков флагманского космического корабля, несущегося с огромной скоростью и извергающего огонь на врагов.
Стоит мне шевельнуть рукой, как зарево взрывов, летящие осколки, бесконечный рой кораблей, жаждущих уничтожить друг друга, иглой войдут в моё сознание через равнодушные плоскости экранов, готовых появиться в этой комнате в любую секунду.
Две империи. Два непримиримых противника. Две космические армады. Они скорее уничтожат себя, чем сложат оружие. А настало время выявлять победителя.
Я попытался забыть всё, кроме предсмертных криков пилотов в сгорающих в потоках плазмы истребителях. Закрыл глаза. И попытался найти сознание его . И он откликнулся. Он готов.
Мой близнец, хотя мы принадлежим совершенно разным расам.
Мой кумир, хотя он то же самое сказал бы обо мне.
Мой антипод, хотя мы делаем одно дело.
Мой партнёр сегодня в невидимом совершенно никому танце жизни и смерти, решающем поединке.
Мой самый непримиримый противник.
Хранитель чужой эскадры. Тот, после чьей смерти мириады кораблей станут бесполезными и беспомощными…
…Мы соединили свои нити… Мы оба стояли в абсолютной пустоте пространства, которое мы можем заполнить, чем пожелаем. Мы стоим и смотрим друг на друга. Между нами тысячи километров. В любой момент космический бой там снаружи может закончиться. Или шальной снаряд попадёт прямо в меня или в него.
Это не имеет значения. И время не имеет значения. В этот раз всё решит поединок двух Хранителей, двух гуманных разумов, двух железных воль.
Моё воображение нарисовало комнату, декорированную в восточном стиле, я сел на большую мягкую подушку… за шахматный стол. И застыл в ожидании хода противника. Мой оппонент, ставший в этой комнате похожим на неосязаемую чёрную тень, передвинул одну из белых пешек на два поля.
…Прямой поединок двух разумов не имеет формы и продолжительности. Это просто потоки воли, которыми можно нападать и защищаться, приёмов, обманов, сложных и простых подходов. Не важно, как выражен в сознании поединок, это не имеет никакого значения. Многие Хранители представляют себе подобный бой, как сражение на мечах или шпагах, кто-то — как кулачный бой.
Мне же сейчас хочется видеть сгустки воли противника в виде замысловатых шахматных комбинаций.
Как этот же бой представляется в сознании противника, я никогда не узнаю…
… Мы начали.
Я пригласил оппонента разыграть комфортную, непредсказуемую и острую защиту, которую кто-то когда-то назвали сицилианской. После очередного ответа моего vis-a-vis в воздухе прямо передо мной появились разноцветные буквы, плавно дрейфующие справа налево и сверху вниз.
Я немного напряг волю, сосредоточившись на игре. И буквы плавно переползли в длинную череду вариантов возможного развития событий в нашей партии. Потом появилась вторая шахматная доска, бледная и мерцающая, на которой в бешеном темпе сменялись позиции недалёкого будущего. По сути это было графическое отображение вьющихся вокруг меня вариантов.
Поединок Хранителей — это битва упорства, веры в себя и уверенности. Здесь не может быть мастерства (ну точнее оно априори доведено до совершенства), здесь нельзя выиграть из чистого везения.
В распоряжении как меня, так и противника имелись все шахматные книги мира, а усилие воли позволяло играть не только фигурами, но и длинными разветвляющимися гирляндами вариантов развития событий. Их точность, утончённость, многообразие зависит лишь от того, сколько внимания ты уделишь Игре.
Это похоже на advanced chess, в которых гроссмейстеры играют партию и могут обратиться за помощью к компьютеру. Каждый — к своему.
Не надо издеваться над своей памятью, запоминать, при каких раскладах везло раньше. В этой игре не может быть случайности, не может быть грубой ошибки, обидного «зевка». Её Величество Слепая Фортуна стоит рядом и кусает локти от злости. Ей даже не связали руки, её просто не пустили к игровому столу.
Настоящий бой, никакой надежды ни на что, кроме своей воли к победе. Непримиримый, честный бой по самым высоким ставкам.
…Звенящая тишина. Все мускулы напряжены до предела. Дыхание замирает при появлении красивого продолжения.
На доске — интереснейшая ситуация. У него — очень прочная позиция и мириады вариантов для массированной атаки. Мои фигуры расставлены без единой явной слабости, защита везде надёжна, но нигде не несокрушима. Я жду с нетерпением очередного выпада врага и готов огрызаться. Я — сжатая пружина сейчас.
Да, друг мой, да. Ты давишь, ты ищешь брешь, ты хочешь ударить по ней, ты хочешь испепелить меня стремительной атакой. Но смотри, смотри внимательно. Достанешь ли ты меня сразу? Ведь, нападая, ты раскроешься. И если не добьёшься успеха моментально, моя пружина разожмётся и нанесёт теперь уж несомненно смертельный удар.
Так ищи, ищи, mon amie. Ищи, но бойся. Ищи, но не торопись.
И мой партнёр не торопился. Подготовленная, предсказуемая атака. Простой блок в ответ. Он возвращается назад, но сейчас позиция его позиция чуть лучше, чем до атаки. И ещё раз так же… Микроскопические, смешные даже, но неуклонные шажки к победе. Шажки. А торопиться противнику некуда. Или почти некуда.
Значит, ищем малейшие дыры, собираем, вымучиваем по крохам преимущество? По капле выдавливаем победу, которая запомнится одному из нас надолго? Значит так? Решать судьбы двух миров, амбиции легендарных Хранителей так вяло и рационально? Нет уж!
Сжать зубы. Так, чтобы на губе остался отпечаток, так чтобы кровь в жилах пульсировала в такт долгой, бегущей в самый конец партии, в неизменный эндшпиль, цепочке вариантов.
Вдох… ещё вдох. Ну вот он. Наконец!
Я предлагаю роскошную драку, побоище в самом центре доски. В самом его сердце противник может сыграть остро. Будет много вариантов, но ошибка исключена. И тогда…
Тогда у меня будет очень плохо. Если бы мы фехтовали, это означало бы получить хорошую рану в бедро и лишиться кисти правой руки.
Зато можно было бы прижать оппонента в угол, перебросить шпагу в левую руку и попытаться достать сердца противника. Вот только достану ли?
Страшно? Очень. Это почти поражение. Правда и противнику несладко. Он полностью раскрывается передо мной. Как там сложится бой? Неизвестно. Пока — неизвестно.
Итак, рубка началась….
Нет!!!
Чужой Хранитель не хочет рисковать! Он не принял моего предложения. Слишком велик риск.
Теперь серия разменов, фигуры спешно покидают доску. Одни намёки теряют цену, другие наоборот, верны как никогда. Очертания позиций не изменились, но вкус, аромат боя уже совсем не тот, другой… Ещё размен…
И вот она! Середина игры. Его Величество Миттельшпиль!
Цветные гирлянды различных вариантов всё ещё бегут, но они уже не так нужны. Уже нет дебютных перипетий, которые наши предки столетиями шлифовали, а прагматичный эндшпиль, где всё решает техника, ещё впереди.
Этот участок игры — самый неповторимый для поединщиков. Тут хватаешь всю волю в кулак, чувствуешь сдержанное дыхание походившей фигуры, руками обхватываешь мысли и устремления противника. И не существует ничего вокруг! Вся Вселенная сжимается в одну точку. И ты гнёшь свою линию. А твой партнёр — свою.
Если начало нашего поединка напоминало отчаянную схватку фехтовальщиков, то нынешняя борьба — даже не перетягивание каната. Мы просто упёрлись лоб в лоб. Любое движение в сторону — почти наверняка поражение.
… Пешка двигается вперёд. Её намертво блокирует вражеский конь, одновременно угрожая расшатать позицию на фланге. Блок и скрытая в нём угроза атаки на другой половине поля…
Никаких глобальных прорывов или контрнаступлений. Упорная, напряжённая, страстная, ошеломляющая драка за какие-то крохи преимущества.
Удивительная по напряжению, сковывающая всё внимание. Почти что принципиальное дерби непримиримых английских футбольных команд, атлетично, лирично, по-мужски борющихся на каждом участке изумрудного газона.
Глубокий вдох. Все силы сжать в кулак. Чьи нервы крепче?
… В очередной раз перестраиваясь, Хранитель сделал очень интересный ход.
Судя по цепочкам вариантов, он не ошибочен и даже неплох. Хотя мне почему-то казалось, что мой противник не сделает его.
Что в нём такого особенного? А ничего… казалось бы.
С одной стороны, у хода был существенный плюс. Если отвлечься от игры, атак, счёта вариантов и посмотреть на позицию с высоты птичьего полёта холодного разума, то можно увидеть, что у белых заметно лучше.
Это значит, что если и он, и я будем играть дальше наилучшим образом, то меня ждёт поражение.
Оно будет нескоро. Но обязательно будет. Мой робкий огонёк жажды игры погаснет, а противник будет тлеть дальше. Чуть-чуть, экономно и прагматично.
Но будет. Неизменно.
С другой стороны… Так ходить было нельзя. Я не понимаю почему. Нет никакой ошибки, нет никаких других вариантов, ничего опровергающего нельзя придумать. Но что-то здесь не так. Вопрос – что?
Что же?!
Моё внимание целиком вобралось в позицию на доске, я весь существовал тут. Уже не только губа закушена до крови, уже пальцы впились с такой силой в крышку стола, на котором стоит шахматная доска, что алые капли медленно стекают на пол…
… Варианты развития событий летят как угорелые, всё сознание тут, все силы в борьбу, в поиск. В этом ходе надо найти крик гибнущей планеты; рождение новых звезд и всё течение огромной цивилизации должно собраться здесь.
Здесь, где борьба на жилах, соревнование в спокойствии и сосредоточенности переходит на новый уровень, перетекает в другую суть. Туда, где вопреки всему есть место интуиции, творчеству, вдохновению… озарению. Где магия становится явью, а чудеса летят, как искры из-под пальцев.
… Мысль летит, как рука в стремительном ударе, мне кажется, что я сейчас вообще не дышу. То, что ответ есть, давно понятно, даже видно, куда надо идти, чтобы его найти. Только действительность ещё не подвинулась и не пустила решение в свой обиход. Но рано или поздно ей придётся смириться.
Фигуры на второй, вспомогательной, доске уже давно стали мелькающим крошевом, цветные ленты вариантов опутывают меня, словно змеи. Но в них пока ещё нет того одного. Он должен быть, он есть, просто ещё чуть больше воли собрать в кулак собственного упорства, уже несущегося сквозь пелену действительности… Озарение придёт…
Вот!!! Вот оно!
Ленты вероятностей взорвались и волнами отходят от меня. Есть один ход. И там, на глубине, лежит Игра. Сильная, острая, комбинационная. Смертельная.
… Чёрный ферзь врывается в самый центр вражеского лагеря, отдаёт себя под бой сразу четырёх вражеских фигур.
Ещё раз варианты.
Бить ферзем, понятное дело, нельзя. Вот она атака… Да, вот. Раз, ещё шах… и элегантное etouffe, спёртый мат. Вражеский король погибает, задушенный собственными подданными.
Обе ладьи могут взять ферзя. Вот тут надо глубоко копнуть и увидеть, что это не жертва, а размен. И после него лучше уже у меня. Это всё просто.
Противник, как и следовало ожидать, бьёт конём. Безболезненно, чётко и просто. Нет в позиции слабости, не связаны руки, нет моментальной атаки. И не вернуть никак потерянную самую сильную фигуру.
Всё просто, тихо и безнадёжно для чёрных… казалось бы.
И вот! Вот он ход, от которого вновь волны вероятности разбегаются, словно сонмы брызг в самом сердце урагана.
Тихое, незаметное, пассивное даже на первый взгляд движение пешки… И всё переворачивается с ног на голову…
…Последние два хода похожи на неповторимый финт футболиста-технаря, зажатого четырьмя защитниками, который переворачивает огромное численное преимущество противника в их решающий недостаток.
Или это как неповторимый удар маэстро бильярда, шар которого зажали у самого борта. Обычный сферический кусочек слоновой кости после вдохновлённого касания летит по невиданной доселе кривой, кажется, что он нарушает все законы физики. Но он останавливается именно там, где захотел Мастер.
Или это как фехтовальный выпад из-за спины. Или ещё что-то, не имеющее аналогов в нашем мире.
Но больше всего это похоже на работу художника, всю жизнь убившего на написание одной-единственной картины, которая долго казалось совершенно пресной. И которая стала шедевром после добавления одного-единственного штриха…
… А бой идёт…
Парадоксальный ход скукожил позиции обеих сторон, построения стали неправильными, некрасивыми, неудобными как для чёрных, так и для белых. Лишний ферзь при этом пока не может проявить себя. Зато чёрные проводят яростную и многоликую атаку.
И всё же. Пока я — смертельно раненный фехтовальщик, почти зажавший в угол врага. Неудержимый, но попробуй, превозмоги себя, отбейся от него, продержись чуть-чуть. И он сам падёт от потери крови к твоим ногам. Падёт, совершенно мёртвый.
Но ты только сначала продержись!
Вот она, настоящая Игра!
…Выпад, атака, движение пешки. Защита. Новая угроза. Отход ладьёй. Подготовка выпада. Маневр королём. Шах. Связка, ещё один выпад…
И несётся, несётся переливающаяся лента возможных вариантов. Теперь она — одна прямая линия, которая и не думает ветвиться. Есть только одна атака, которая не позволит противнику перехватить инициативу. И от неё есть лишь один ответ.
Это уже не драка. Это игра на острие, путь по лезвию ножа. Долгий, очень долгий путь. Каждый из нас может свалиться на нём в любой момент.
Я сжался до предела, с замиранием сердца смотрю за тем, как меняют своё положение фигуры на чёрно-белой доске…
Последние усилия… И я с рёвом, как штангист, вытягиваю вариант до конца. До самого конца. Точно и неизменно ведущий меня к победе.
Да! Да! Я сделал это! У него нет защиты. Просто нет! Гроссмейстеры в таких случаях из уважения к технике оппонента сдаются, но тут на кону лежит слишком многое.
Теперь игра летит с сумасшедшей скоростью. Ещё чуть-чуть и чужой Хранитель сделает свой последний вдох.
Неожиданно игровое поле покрывается рябью. Видя, что поражение неминуемо, мой vis-a-vis пытается изменить правила игры! Доска пытается свернуться в трубочку. И теоретически, это может получиться, воли б хватило.
Нет, надо помешать, я делаю ход…
Хлопок!
…Я открываю глаза, успевая заметить напоследок в уголке век, как лежит в точно таком же отсеке точно такого же космического корабля труп другого Хранителя. У него лопнули нервы, он отдался борьбе целиком.
Он защищал свою армаду до конца. Даже пробовал оспорить законы Мирозданья.
Непримиримый боец, о котором сложат легенды.
Покойся с миром, Хранитель!
Сияй вечно в самом трепетном уголке моего сердца, мой враг!