Око Богов медленно скрывалось за горизонтом. Северный лес готовился к тому, чтобы погрузится в ещё одну летнюю ночь. Дневные зверьки спешили спрятаться в норы, сумеречные охотники вступали в свои права, даже листья, казалось, начинали шептать ласкающему их ветру несколько иные сказки.
Небольшой торговый тракт и придорожная деревенька вслед за лесом погружались в объятия ночи, времени, когда не знаешь, что творится за поворотом, когда приходят самые смелые мысли и когда самая невероятная магия может стать явью.
Только одинокий путник не спешил пускать ночь в свою душу. Он продолжал свой дневной труд — шёл по пустынной дороге. Если бы пролетающий мимо молодой стриж отвлекся от своих вечерних забот и скользнул взглядом по человеческой фигуре в развевающемся плаще, то не заметил бы ничего особенного. Да и что может быть необычного в молодом двуногом, уверенно двигающимся по пути двуногих? Рост? Фигура? Лицо? Главное, что он не охотник, не птицелов. Остальное уже не важно.
Даже в Ямах, небольшой деревеньке, стоящей на тракте, по которому шёл путник, сей незнакомец не вызвал и тени удивления. Вооружённый двумя мечами, с маленьким заплечным мешком. Высокий, с плотной фигурой и мужественным лицом. С длинными волосами, заплетёнными в небольшие косички.
Купец, разорившийся при пожаре и идущий просить помощи у более удачливых близких? Наёмник, ищущий господина? Егерь в поисках нового охотничьего угодья? Кто угодно может пройти по вечернему тракту. Это направление считается не самым оживлённым, но встретить тут нельзя разве что архимага в бальных тапочках.
Хозяин постоялого двора, старый Пар, долго рассматривал прибывшего ночного гостя, но только чтобы понять, в состоянии ли тот заплатить за ночлег.
Плащ диковинного покроя, живое, деятельно лицо, волевые скулы, бегающие глаза, гордая осанка. Такие люди, пусть редко, но встречаются в северной провинции.
Обратил же незнакомец внимание на себя тем, что вежливо кивнул фигурке Хранителя Очага и немного подождал, пока дух позволит ему войти. Затем уверенным и быстрым шагом прошёл к хозяину трактира. Вежливо попросил кружку молока и уголок на ночлег. Заплатил звонкой монетой и, пока довольный новым постояльцем старик спешил выполнять заказ, внимательно осмотрел помещение.
Небольшой такой постоялый двор. Несколько столов с добротными лавками, срубленными из цельного дерева умелой рукой мастера. Стены, украшенные детскими рисунками на бересте. Видать, внуки хозяина постарались. Добрый, сложенный, похоже, дедом нынешнего хозяина, очаг. Тщательно выметенный пол. Тишина, спокойствие. Двое бородатых мужиков чинно ужинают за самым близким к кухне столом. Только что вернувшиеся с заработков промысловые, беседовавшие о делах с Паром до прихода гостя.
Тень довольной улыбки скользнула по лицу гостя.
Хорошо здесь. Тепло и по-семейному уютно. Если единственный на всю деревню кабак здесь такой, то, похоже, это славная деревня, даром, что придорожная. Здесь можно хорошо отдохнуть. Перевести дух денёк-другой. А если, не приведи Солнце, есть работа, то местные жители подсобят, чем смогут, и с удовольствием заплатят. Немного, но всё же.
Пар тем временем вернулся с полным кувшином молока. Пока гость пил, хозяин поспешил сообщить, что милостивому господину предоставляется отличная комната. Рядом с покоями, в которых почла за честь разместиться её магичество, практикующая волшебница аж из Столицы.
Гость удивлённо посмотрел на старика.
Маг в провинции? Что она может делать тут? Чопорные и высокомерные ученицы Академии Стихий любили блистать своим очарованием в лучших домах столицы, а не осчастливливать своим присутствием деревенских жителей.
Хозяин поспешим утолить любопытство постояльца:
— Нечисть завелась в наших краях. Каждую ночь находят трупы с двумя маленькими царапинами на шее. И ни капли крови. Милостивый Император, да продлит Небо его годы, прислал на защиту своих подданных волшебницу. Завтра она искоренит зло в наших землях.
Ночной гость из уважения отсалютовал хозяину кружкой и выпил молока за здравие императора. Внимательный зритель отметил бы тень разочарования на лице гостя. В прочем, таковых не нашлось.
Прислали на практику ученицу второй-третьей ступени. Девчонку. Молодую, самоуверенную, гордую. Наверняка думает, что ярким фейерверком обрадует деревенских жителей и со спокойной совестью поедет домой продолжать окручивать столичное офицерство. Мысли о том, что у слухов о нечисти может быть реальная подоплёка, просто не придёт.
Хозяин постоялого двора не заметил, что гость погрузился в свои мысли. Попробовал поддержать разговор.
— А как ваше имя, сударь, откуда будете и куда держите путь?
— Имя моё Саламин, сын Двугорна. Возвращаюсь с заработков в родную деревню, — туманно ответил постоялец. Даже всевидящий Оракул подтвердил бы, что его слова — чистейшая правда. — Вот завтра посмотрю, как её магичество будет духов отгонять и дальше потихоньку пойду.
Старик удовлетворённо закивал.
…Спустя некоторое время четверо мужчин, беседующих в опустевшем ночном трактире, поднялись со своих мест и отправились спать.
… У животных, у людей, у ветра, у звезд могут быть свои планы, амбиции, нежелание слушать кого бы то ни было. Но ночь обязательно внесёт свои коррективы. Мало кто может остаться собой в объятиях ночи.
***
Я опускаю лицо, я прикасаюсь к траве твоих волос,
Закрывая глаза. Я уношу тебя в воду, смех и тепло…
Это такая древность, непечатное слово,
Любооооовь…
Мерный шепот в берёзовой роще. Местная ребятня с интересом наблюдала, как вчерашний гость совершает утреннее правило.
Неспешные, но неуклонные движения рук и ног. Выпады, замахи, приседания. И мерное дыхание, одинаковое в мгновения спокойствия и наивысшего напряжения. И глаза, пристально и по-сыновьи нежно смотрящие на пробуждающееся ото сна Око Богов.
И непонятные слова, словно голос другого мира.
… И, не помня откуда, с трав или из молний, соткан крик,
Уставший от наших вечных вечный ночей под гербом свободы…
Это такая древность, непечатное слово,
Любоооооовь….
Старики, проходившие мимо, останавливались, следили за правилом, чинно кивая. Не забыли молодые заветы предков. Мальчишки пытались повторить упражнение. Наверное, эти несложные, но красивые движения помогут стать впоследствии великими воинами. И только взрослый деревенский люд не смотрел на утренний ритуал гостя. Чуть свет полно забот. Не до того сейчас.
Саламин же не обращал внимания ни на что. Он приветствовал солнце, приводил тело в порядок. Не признавался себе, но ждал, когда же волшебница соизволит проснуться.
…Божественный диск прошёл четверть дополуденного пути, когда в зал постоялого двора, где с аппетитом уплетал яичницу Саламин, спустилась ученица Академии Стихий.
Ночной гость ожидал увидеть пышную кокетку, наводящую полдня столичный туалет.
А его глазам предстал боевой маг. Стройная, царственная особа, облачённая в удобную обтягивающую походную одежду. Волосы, стянутые в тугой хвост, уверенный взгляд. Волшебный жезл у пояса. Равно как и внушительных размеров боевой нож. Перстень, знак принадлежности к касте магов, на пальце. Легендарный Медальон Стихий, висящий на шее, очень удачно сочетается с остальной одеждой и цветом глаз юной леди. Очень юной, вызывающе красивой леди. Неопытной, но уверенной в себе. Готовой сразить любого как молнией своего взгляда, так и силой своей магии. И хотела бы она ещё также разить боевым ножом.
Но вот касаемо последнего у Саламина были сомнения. Посмотреть бы ещё, как она его возьмёт в руки. Пока не понять, на что способна красавица в рукопашной, но грозного противника она точно не представляет. Но это ничего. Главное, что желание стать воительницей есть. Остальное со временем придёт.
Властные движения, уверенный взгляд. Она проплыла по трактиру, едва кивнув хозяину. Других посетителей она просто не заметила. С утра она не над внешним видом колдовала, а, похоже, свою речь продумывала. Хорошая девочка. Будет из неё толк. Если не зазнается.
Самоуверенная и гордая. Считает эту поездку хорошим упражнением для себя. Разумеется, она не верит, что встретит здесь настоящего вурдалака.
И в этом она, конечно, права. Их не может быть. Это сказки.
Волшебница скрылась за входной дверью. Все постояльцы двинулись за ней.
Странник влился в толпу зевак, ожидающих, как гость из столицы выполнит обряд Связи Нитей.
У деревенского идола уже стояли староста Ям и двое мужчин, держащих на руках труп молодой девушки. Судя по всему, последняя жертва.
— Ваше магичество, прекрасная леди Мира, — начал обряд глава деревни. Жестокость и беспредел творится в наших землях. Нечисть, вопреки воли Земли и Неба, нападает на подданных светлейшего нашего Императора, да продлит Прадед-Солнце его годы. Заступничества и помощи просим мы, о леди Мира.
Волшебница, неотрывно смотрящая до этого на труп девушки, объяла взором всех собравшихся. В какой-то момент взгляды Саламина и Миры встретились. Чужестранец ощутил что-то непонятное, похожее на молнию, пробежавшую по всему телу.
Сильная, амбициозная девочка. Но её видно насквозь. Или есть в ней что-то… такое?
Яркая вспышка прервала сбивчивые мысли зевак.
— Я, леди Мира, практикующая волшебница, ученица третьей ступени Академии Стихий, прибыла сюда, чтобы помочь вашей беде. Никто, вы слышите, никто не смеет нападать на вас и пить вашу кровь! Сейчас я призову Нити Силы. Если местные духи помогут мне, то я по обрывкам мыслей и чувств найду убийцу. Я, леди Мира, говорю вам это!
И несчётное количество цветных фигур, лент и образов начало свой стремительный хоровод вокруг неё.
Цветные картинки, ритуал, разговор с духами — представление для жителей. А вот искать причину смерти девушки по обрывкам мыслей она на самом деле собирается. И это делает ей честь. Добросовестная девочка попалась. Любая другая на её месте просто пустила бы пару молний, дала несколько обещаний и укатила бы назад в столицу.
— Да здравствует Академия Стихий! Наши защитники! — закричала толпа.
— Да здравствует Император!
Цветной хоровод стал ярче, выше, быстрее. Волшебница ушла в себя. Толпа ревела от восторга. А Саламин понял, что всё самое интересное для него начнётся ближе к вечеру.
***
Что может быть приятней тишины летнего послеполуденного леса, ведущего свою размеренную, тихую и прекрасную жизнь вдали от дорог, городов и селений?
Многоголосие птиц, шорох веток, неспешно падающие листья, журчание ручья, деловитое ворчание косули, сердитое сопение проходящего сквозь малинник зубра. Тишина, блаженство. Почти рай.
Ну почему идущая по звериной тропе гибкая, как тростинка, прелестная, как закат солнца, волшебница этого не замечает? Зачем ей кровососы, войны, мысли, столицы. Всё самое красивое, чистое и приятное — здесь, прямо под ногами, зачем идти и искать ещё что-то?
Она читает обрывки мыслей, она думает, что охотится за охотником. Самовлюблённая и нацеленная, способная одним изящным пассом превратить крупный город в дымящееся пепелище. Она считает себя здесь в полной безопасности. И потому ходит кругами. Хотя любой опытный ментант или следопыт, руководствуясь простым здравым смыслом, мигом придёт в то место, куда она великими трудами пробивается уже четвертый час.
И даже мысли у неё не появляется, что очень рядом может быть сила, которая способна причинить вред даже ей.
Никаких мыслей своих. Только поиск обрывка чужой. Задумчивый взгляд, размеренные шаги. Ещё несколько ударов сердца.
Трава под ногами практикующего мага взлетела столбом вверх. Из образовавшейся ямы выпрыгнула звероподобная, покрытая чешуёй фигура, балансирующая в воздухе огромным хвостом. Набросилась на охотницу.
Яркая вспышка света. Сильную защиту от прикосновений повесила на себя девчонка.
Огромная фигура, совершенно не изменившая после вспышки своего движения. Мощный удар когтистых лап. Летящий в траву жезл.
Надо же. Волшебница пытается размахивать ножом. Смешно.
Ещё один удар. Оглушённая девушка лежит на земле. Беззащитная, слабая, не верящая в то, что произошло.
А чудовище не спешит скрываться или пить кровь. Передние лапы надёжно обхватили руки лежащей жертвы, а зубами лесной охотник пытался сорвать Медальон Мага с шеи леди Миры.
Снять эту побрякушку с мёртвого волшебника невозможно. Случится взрыв колоссальной силы. А живые маги редко бывают настолько беспомощны. Медальон дарует новому владельцу силу, наделяет особыми свойствами, а обокраденного чародея высушивает изнутри подчистую, делая похожим на очень истощённых детей.
Поняв, что дикое чудовище ведёт себя вполне разумно и хочет ЗАБРАТЬ МЕДОЛЬОН, Мира резко нашла силы на сопротивление. Всеми возможными способами. И чудовище на миг ослабило хватку. Воодушевленная этим, Мира попыталась развить успех. Однако хрупкой девушке сложно тягаться с мускулистым монстром.
Тем не менее. Борется. Пытается что-то сделать. И ни звука, не то что крика. Эх, в ней определённо что-то есть! В прочем, хватит. Напугалась и ладно. Ещё немного и будет поздно.
Саламин спрыгнул с дерева, на ветке которого он до сих пор благополучно наблюдал за борьбой, в два прыжка оказался возле волшебницы и чудовища.
Расчётливый пинок. Недовольный рёв. Ещё один старательный удар. Лесное чудовище, оторванное от волшебницы, тут же поднимается на ноги. Саламин вытащил из ножен два длинных меча и начал приближаться к противнику, внимательно рассматривая его.
Человекоподобный ящер, покрытый плотной чешуей. Огромные острые когти на передних лапах. Хищные клыки на закованной в броню морде.
Ичетик. Безжалостный, сильный и почти разумный зверь. Практически неуязвимый для магии. Быстрый, живучий, редкий. Кровосос.
Про то, что такие вот в природе бываю сюрпризы, в Академии Стихий вскользь рассказывали наверное лишь на одной из лекций. Только красавица наверняка её прогуляла, мило проведя время с очередным столичным франтом. Вот и лежит сейчас на земле, испуганная и оглушённая. От самоуверенности и следа не осталось.
…Ичетику первому надоело осматриваться. Он попробовал напасть. Резкий прыжок с места, движение хвоста, росчерк острых когтей. И рёв. Смести, сокрушить, порвать на куски.
Удар одним клинком, блок другим. Нырок, поворот на носках, два удара, уход от атаки хвостом. Ещё удар. Недовольный рёв монстра.
Хороший, сильный и старый ичетик. Толстая броня на нём выросла. Не пробить. Никак вообще. Только это его и спасает. Когти — вещь хорошая и удобная, но фехтовальщик из лесного монстра никакой. На нём уже три отметины от мечей, а на его противнике — ни царапины.
Ещё одна атака. Прыжок, блок, два расчётливых удара. Затем ещё два. Потом серия выпадов.
И всё без толку.
Чудовище не может прорваться к волшебнице, но и причинить какой-либо существенный вред Саламин ему не может. Клинки на палец погружаются в чешую. Монстр рычит. И всё на этом.
Снова бросок, снова блок и мощный удар, отбросивший приблизившегося было к девушке ичетика на исходную позицию. А что он скажет на пару ударов в самый низ живота? Вот одна атака, другая. Блок, уйти от удара хвостом. Ещё блок. Ещё. А теперь серия выпадов.
Где-то там, между животом и пахом у этих существ есть уязвимое место. Небольшой участок с очень тонкой чешуей. Абсолютно незаметный.
Удар, блок. Ещё удар. Ещё. Никак.
Не попасть. Сейчас.
Вдруг необычная, непонятная, странная жара сковала дерущихся. Саламин подумал, что на мгновение оказался на сковороде. Вспышка света и жара пропала. Монстр как будто не заметил ничего, снова делает попытку напасть. На постояльце гостиницы Пара дымится одежда, от чешуйчатой кожи веет нечеловеческим жаром. А от небольшой сосны, стоящей за спиной ичетика, осталась парочка угольков.
Леди Мира стоит на ногах, светящийся жезл в её руках.
Эх, ничего не поняла волшебница. Лучше бы путы придумала какие-нибудь.
И снова выпад, снова прыжок и удар в падении. Снова попадание по бронированной чешуе. И снова никакого толку от этого.
Жертва оправилась и готова сопротивляться. Недоступна. На пути стоит очень сильный двуногий, не причиняющий серьёзного вреда, но делающий больно, не пускает…
Монстр исполняет потрясающее по красоте сальто назад, в воздухе разворачивается, балансируя огромным хвостом. Один удар сердца и только шорох кустов выдаёт скрывающегося в густом лесу ичетика.
Саламин с сожалением, а Мира с опаской следила за стремительно удаляющейся фигурой.
Попробуй догони его, несущегося на своих четырёх ногах в прекрасно знакомом ему лесу. Всё. Сегодня его уже не поймать.
Волшебница тоже это поняла. И вновь почувствовала себя хозяйкой положения.
— Не двигайся, незнакомец, — она навела на фехтовальщика свой жезл, — убери оружие.
Саламин покорно спрятал оба меча в ножны.
— Как твоё имя?
— Люди называют меня Саламином, госпожа.
— Кто ты и что ты тут делаешь?
— Я охотник. Зарабатываю себе на кусок хлеба тем, что охочусь на диковинных созданий, — ответил странник. Это была чистейшая правда.
— То есть ты оказался в этой части леса, потому что охотился на этого монстра.
— Я искал дичь, которая мне, как охотнику, может быть интересна.
Мира не без легкой дрожи кивнула в сторону кустов.
— Кто это был?
— Ичетик. Почти разумный зверь. Они невосприимчивы к магии, как таковой. Они как будто проходят сквозь неё. На её прекрасном лобике выступил пот. Не стала переспрашивать. Она успела на собственном опыте убедится, что так оно и есть.
— Встречаются они очень редко, чаще всего значительно восточней. Их почти истребили уже давно. Но они живучие, ловкие и опасные.
— Они пьют кровь?
— В некоторые периоды своей жизни человеческая кровь им нужна постоянно.
— Ты считаешь, что это он высушил ту девушку из деревни? — в голосе волшебницы можно было услышать нотки детской надежды на полезные случайности. Ей очень, очень не хотелось иметь дело с существом, для которого она — просто дичь, пища, которая почти ничего не может противопоставить. Как бы ей хотелось, чтобы их дорожки разошлись. Навсегда.
— Я уверен в этом, госпожа. Эту девушку и ещё десяток других жителей Ям.
— И он вернётся за новой кровью.
— Я думаю, этой же ночью, госпожа.
Это значит, надо либо до вечера найти и уничтожить кровососа, либо быстро, очень быстро сбегать. Иначе как смотреть в глаза жителям, которые видели красочное представление и им обещали, что беды их минуют.
Леди Мира не спешила убирать жезл, нацеленный на охотника. Равно, как и спрашивать что-то. Саламин терпеливо ждал.
Решает, девчонка. Её, беспомощно лежащей на земле, видел всего лишь один человек. Тот, кто спас её. И единственный, кто может помочь сдержать слово. Сжечь его сразу? Или подождать немного?
Наконец, волшебница решилась.
— Саламин, ты спас мне жизнь… и даже немного больше, чем жизнь. Я очень тебе благодарна.
— Моё почтение, леди Мира.
— Я приехала сюда, что избавить окрестности от нечисти. Я не ожидала, что моя магия будет бесполезна. Ты… можешь мне помочь?
— Госпожа, я наёмник. Всё, что угодно, но это будет стоить денег.
Глаза мага расширились.
— Ты хочешь взять у меня деньги? Почему не у местных жителей? Или у любителей диковинок, которым можно продать тело убитого зверя?
— Я шёл по следу монстра, — ответил Саламин. Это была правда. — За поимку ичетика жители не могут дать мне те деньги, что заплатите вы.
Резкие, как пощёчина слова. Дерзкий наёмник хочет воспользоваться случаем, сорвать крупный куш и открыто это говорит. Если в девчонке действительно что-то есть, она должна поставить выскочку на место.
— Сколько ты хочешь за поимку монстра, на которого ты уже охотишься? — тем временем спросила она.
— Два коня серебром за поимку ичетика.
Неужели леди так и не заметит, что она и наёмник говорят немного о разных вещах?
— Это больше, чем я получу по приезду в столицу!
— Зато вы вернётесь домой целой, невредимой, прославленной боевой волшебницей. Волшебницей, которая держит своё слово.
Гнев заиграл на её лице. Саламин уже начал подумывать о том, как спасаться от праведного гнева чародейки, когда она ответила:
— Будь по-твоему.
И любой, немного разбирающийся в людях, мог увидеть, какая неприкрытая волна разочарования прошла по лицу Саламина. Боевая, мужественная и деятельная красавица на поверку оказалась запуганной, неуверенной в себе девчонкой. Без внутреннего стержня, без упорства, почти без гордости. Не личность. Пустышка.
Так, по крайней мере, казалось охотнику.
***
Солнечный диск готовился зайти за горизонт, а на опушке леса стояли мужчина и женщина и передавали из рук в руки небольшой мешочек.
— Ты уверен, что это поможет, — спросила она, подавая ему мешочек. Даже в наступающих сумерках было видно, как страх превратил прекрасное лицо в безжизненную гримасу.
— Поможет точно узнать момент, когда ичетик выйдет из леса. Приготовит ему прощальный сюрприз, если он сможет сбежать, — отвечал он, бросая на землю тщательно вымеренную порцию порошка. — Всего лишь приятное, немного полезное подспорье. Главное мы сделаем сами.
Мужчина и не думал жалеть свою спутницу. Взволнованная, не находящая себе места, она с такой надеждой смотрела на него. Сколько раз он ловил её взгляд, спрашивая каждый раз самого себя, видит ли она в его глазах то же. Каждый раз он останавливал себя.
И не говорил ни слова. Зачем? Она видела, как её спутник обращается с мечами, как неуязвим и потому слаб монстр. Она всё видела… Она так думала.
— Ты собираешься ловить зверя на живца, — она уже слышала план, его детали и детали деталей. Тем не менее, ей надо было задать этот вопрос. — Это бесчеловечно.
— Я нападу на него тогда, когда он будет сам чувствовать себя охотником. За секунду до того, как будет поздно.
«Как и в первый раз» — хотел добавить он, но вовремя удержался.
— Ты так просто об этом говоришь.
— Мы поймаем его, — мужчина подошёл к ней, чтобы взять из её рук очередную порцию порошка. Их руки соприкасались несколько дольше, чем обычно, — Всё будет хорошо…
* * *
— Ты не боишься? — тихий, неуверенный и нежный голос.
Саламин и Мира стояли за сараем на краю деревни. Ночной гость должен был появиться с минуты на минуту.
— Не боюсь. Если ты всё сделаешь правильно, мы поймаем его. Главное помни: не спускай заклятие с пальцев до того, как я обнажу мечи. Хорошо?
— Хорошо, — уже более уверено отозвалась она. — Почему ты считаешь, что он придёт именно с этой стороны?
— Просто верь мне. Я знаю это, — шептал ей на ухо Саламин. Нельзя, чтобы их услышали сейчас, поэтому приходилось принимать некоторые меры предосторожности.
Он не стал говорить ей, что у кровососа только один способ попасть в деревню из леса незамеченным. Чтобы понять это, нужно всего лишь внимательно посмотреть вокруг. Но раз леди не соизволила это сделать, пусть уж лучше верит на слово. Ей спокойнее будет.
Мира дотронулась пальцами до виска.
— Ты прав. Он идёт.
— Не бойся, не забудь ничего. Я пошёл, — сказал он. Он взял её за руку. Её била дрожь. Небо! Что делает с людьми Медальон Стихий. Почему лишится способности к магии для них страшнее, чем лишится жизни? — Всё будет хорошо.
В этот момент Саламин чувствовал себя последней сволочью.
… Тёмная четвероногая фигура появилась на крыше сарая. Осмотрелась. Сейчас он сделает прыжок во тьму ближайшей улицы и скроется. И будет одним обескровленным трупом больше.
Вот он. Это прыжок. Ещё чуть-чуть и шанс упущен.
Ичетик находился ещё в воздухе, когда его в бок резко ударила тёмная фигура, появившаяся из ниоткуда. Удар чудовищной силы обоими ногами в прыжке по врагу, не имеющему в момент удара вообще никакой опоры.
Ночного гостя внушительно припечатало о стенку сарая.
Наёмник достал мечи из ножен и начал методично орудовать ими, пытаясь превратить морду чудовища в плывущее месиво. В тот же момент пыльца, которую успел собрать на себе ичетик, проходя опушку, воспламенилась по приказу чародейки.
Теперь контуры монстра были прекрасно видны в темноте и служили прекрасной мишенью для разящих мечей. Саламин же оставался в тени. Откуда он сделает свой выпад в этот раз, неизвестно.
То на одной, то на другой руке ичетика начали постепенно появляться светящиеся кольца. Сферы Покоя. Заклинания, превращающие воздух в стекло. Лучшие путы для невосприимчивого к магии существа. Небольшая, но ощутимая помощь волшебницы.
Пыльца, оставшаяся на опушке загорелась, ярко осветив леди Миру, орудующую жезлом.
Теперь чудовищу будет очень сложно бежать.
На звуки боя сбежалась вся деревня. Никто не решался подойти ближе. Всем казалось, что это образцово-показательная порка кровососа, которой целиком и полностью руководит столичный практикующий маг. Ну пусть жители так думают и дальше.
Итак. Прижатый к стенке, тщательно обрабатываемый мечами монстр. Волшебница с заветным медальоном на расстоянии прыжка. Горящая опушка леса и целая толпа двуногих.
Все пункты плана выполнены. Как теперь себя поведёт чудовище?
Мира стоит прямо между двумя домами. Очень удачно. Хотя нет. Не прямо. Ей бы шаг влево сделать. Сейчас… Загнать монстра вправо, ударить низом из шпагата, сделать блок, осторожное движение вправо. Вот!
Мира, для того, чтобы точнее наложить очередную Сферу, сделала небольшой шаг. Куда нужно.
Теперь всё зависит от кровососа. Только бы не ошибиться. Удар, ещё удар. А теперь уклонится от удара хвостом. В сторону. Слишком в сторону. И опустить один из клинков. Не надолго. Лишь на мгновение. Ему хватит.
Увидев свой шанс, лесной охотник тут же нырнул в образовавшуюся брешь межу стеной и клинками наёмника. Прощального удара мечом по затылку можно было и не делать.
Ичетик в одном прыжке оказался перед волшебницей, выбил жезл из её рук, схватил её под мышку и побежал по направлению небольшой бреши в стене огня. И как же она образовалась? Ведь Саламин очень тщательно смотрел, чтобы её не оказалось…
Наёмник схватил брошенный жезл и последовал за монстром. В лес.
Ну и пусть, что догонять его надо ночью, по бездорожью. В любимое время и в любимом месте кровососа. Это на четырёх лапах он быстр и неуязвим. А на двух, да ещё с такой ношей догнать его можно. И нужно.
И Саламин сделает это.
Ночь, тихий лес, легкий ветерок и замечательная погода. В другой раз наёмник бы насладился этим. Не сейчас. Пока его внимание привлекает лишь мускулистая спина и длинный хвост. Звериная тропа, кусты, через которые надо прорваться, ручей, через который надо перепрыгнуть, холм, ещё один. Овраг. Затем снова куст. Вновь вышли на тропу. А там холм. И ещё один. И ещё.
Кровососу не оторваться, никуда он не денется. Хотя бы потому, что охотник уже знает, где находится его логово. Только зверь должен отчаяться раньше.
Двуногий на хвосте. Быстрый, выносливый, не отстанет. Он знает уязвимое место. Он охраняет мага и Медальон. Выхода нет. Надо разворачиваться и пытаться его уничтожить. Это не деревня, с её огнями и жителями. Это лес, удобная и благоприятная для боя территория. Надо. Выхода нет.
Ичетик на ходу бросил Миру в траву. Очень аккуратно. Она осталась жива и даже в сознании. Тут же зверь развернулся и со всей возможной скоростью бросился на охотника. Злой, отчаянный, хищный. Почти неуязвимый.
Только сейчас наёмнику не нужно представление. Единственный зритель оглушён и не следит за поединком.
Саламин сделал шаг навстречу несущемуся монстру, за мгновение до контакта резко ушёл в сторону, присел, прыгнул из этого положения за спину противника. Монстр развернулся. Водопад ударов. Кровосос привычно пытается отразить их, поднимая лапы вверх.
Резкий, аккуратный, почти незаметный укол мечом в низ живота. Сразу и в самую точку. Зверь вздрогнул и попытался навалиться на врага. Тот попытался всадить клинок максимально глубоко, затем кувырком назад убрался подальше от врага.
Умирающий закованный в броню ящер с мечом в животе. Не самая эстетичная картина.
Мира уже пришла в себя и стояла на ногах. Не отрываясь, смотрела на монстра. Наёмник подошёл к ней.
— Он безопасен, госпожа. Они живучи, но печень у них расположена очень низко. Ещё несколько мгновений и он умрёт. Он не может сейчас двигаться, медленно истекает кровью. Всё уже позади.
Волшебница сдерживала всхлипывания. Он подошёл к ней. Нежно обнял её. Начал шептать на ухо:
— Успокойся. Я же говорил, что всё будет хорошо. Всё уже позади. Зверь убит. Завтра приедешь в столицу и глазами ичетика в кармане. Тобой будут восхищаться, тебе будут удивляться. По всем весям Севера будет ходить легенда о бескорыстной волшебнице, которая нашла и уничтожила страшное чудовище, защищая деревенских жителей. Эту поездку ты запомнишь. Ты убедилась, что из тебя может получиться уникальный боевой маг. Ты можешь плести сложные заклинания очень быстро. Ты умеешь обращаться с ножом. Нужно только продолжить заниматься. Ты сильна, успешна, бескорыстна. Тебя ждёт великое будущее.
Она слушала и плакала, уткнувшись в его плечо.
— Саламин… спасибо тебе. Если бы не ты, то я… О небо! Мне до сих пор страшно. Я никогда уже не буду чувствовать себя в безопасности. К решению любых задач магией очень быстро привыкаешь. Ох… Саламин… Ты так отчаянно дрался, мечи так и мелькали. Ты всё так продумал. Но этот зверь такой сильный, такой выносливый.
— Его уже нет.
— Да… Саламин…
Он поцеловал её. Жар её дыхания не удивил его.
Продолжая целовать, обнял её за талию. Между делом снял с пояса два мешочка. Мира, освободив свои губы, рассмеялась.
— Что ты делаешь?
— Беру с тебя плату за убийство ичетика.
— Перестань, потом, — рассмеялась она и поцеловала его.
Он взял её за руки. Нежно, но крепко. Не вырваться.
— Ты была права, когда сказала, что я всё продумал. Моя охота завершилась только сейчас, — он снял с её пальца перстень, обнял ещё раз. Очень плотно. Объятия любовника или разбойника, держащего добычу? Он сам не знал. — Я охотился на тебя, леди Мира. Я знаю, что Перстень Мага не имеет никакой магической силы. Тем не менее, за него, снятого с живого чародея, мне заплатят достаточно. Твой жезл у меня на поясе. Уходя, я брошу его в кусты. Ты найдёшь. Уверен. Пороешься в темноте немного и найдёшь. А я буду уже далеко. Не надо мной восхищаться, не надо меня ненавидеть. Я просто охотник, я так зарабатываю на жизнь. Ничего личного. Живи хорошо и красиво. У тебя будет хорошее будущее.
Мира молчала. Не могла поверить. Саламин не удержался и в последний раз поцеловал её.
… Уходящего в ночь наёмника никак не могли оставить мысли, что он сделал что-то не так…